Фильм «Мусорщик»: раствориться в прошлом
Краснодар. 20 мая. - Кубань-шоу. Эксклюзив.
Сегодня Алексей Гуськов отмечает свое шестидесятилетие. Также свой день рождения (20-го мая) празднует его партнерша по фильму "Мусорщик" - Олеся Судзиловская.
Режиссер: Георгий Шенгелия
В главных ролях: Алексей Гуськов, Олеся Судзиловская
Производство: Россия
От былого не скроешься. Прошлое, на цыпочках, хитрой невидимкой настигнет и вернет образы ненавистных лет. Раскаяние не спасет от призраков, напоминающих о необратимости совершенных ошибок. Тлен молодости фантомной болью сражает наповал. Совесть тигриным рыком сводит с ума. Самобичевание превращается в образ, приходящий по ночам, и единственный способ избавиться от палача в собственном разуме – исчезнуть.
Фильм «Мусорщик» - душеприказчик переломной эпохи. Фотопортрет пути от одуряющей свободы к безысходности равнодушия. Эхо Афганистана, Чечни, Анголы и прочих локальных конфликтов концентрируется в судьбе неприметного персонажа. Пугающей тенью он блуждает по городу, пока не очаровывается прекрасной незнакомкой. Мучительное предвкушение признания предгрозовым облаком накрывает съемочную площадку.
Алексей Гуськов и Олеся Судзиловская – именно те противоположности притягательные своим антагонизмом. Шикарная молодая леди с пафосом герцогини (разумеется, касательно участницы повествования) возносится над затхлой провинцией. Загадочная особа перевоплощается то в деловую мадам, то в разнузданную блудницу.
Партнер Олеси в произведении Георгия Шенгелии опустошенным взглядом взирает на рокового ангела, и беспомощным птенцом оказывается в зубах миловидного хищника. Сторонясь возвышенных материй, мужчина, тем не менее, не слишком рьяно сопротивляется нахлынувшему дурману.
Разоблачающие диалоги (с интонацией прокурора) обезоруживают «звездный тандем». Обноженная правда уже готова к выходу на авансцену. Боги любви принимают решение, задыхаясь от груза ответственности. Выстрел! В цель? Промах?
Мелодраматичные мотивы приглушаются убийственной очевидностью разлуки. Трагичность некоторых проникновенных эпизодов тоже сводится к минимуму. Краски ужаса размыты и окропляют экран в форме предполагающей метафоры. Загадки от зачина до эпилога бессловесным стражником следуют за аудиторией.
Подбрасывая ложные развилки, авторы полотна гротескными дополнениями маскируют указатели, дабы открыть вожделенные маяки перед меланхоличным финалом. Маня зрителей, тотемной кульминацией, режиссер, даже в заключительной фазе верен горделивому символизму. Хотя, склонность творцов к преувеличению вряд ли приведет к насмешливой укоризне. Не провоцируя на однобокие выводы, фабула завершается без пошлой торжественности.
Дмитрий Шутов