Фильм "Скалолаз": 25 лет восхождению

Краснодар. 22 мая. - Кубань-шоу. Эксклюзив.

Рериссер: Ренни Харлин

В главной роли Сильвестр Сталлоне

Производство: США

Фильм «Скалолаз», словно описывает процесс перехода от гнетущей апатии к необузданному жизнелюбию. Побег от смерти мобилизует всю внутреннюю мощь героев, поднимая их на верхнюю ступень осознания избирательности счастья. Сильвестр Сталлоне, стоя над обрывом, с многозначительной мимикой и фирменной индифферентностью вырисовывает очертания подлинных принципов радости.

Но это позже, а сейчас - до апогея солидное расстояние. Чувство вины – медленный яд. Ненависть к себе проклятой мясорубкой крошит здравомыслие. Бывшие друзья отвергают рукопожатия. Чаша отвращения переполняется, и готова ядовитым нектаром вылиться наружу. Впрочем, все изменится. Трагичность эпизодов прошлого меркнет на фоне сиюминутной жажды выживания. Оковы гнева плавятся, а общность равноудаленного эпилога требует сомкнуть ладони в порыве примирения.

Правда, до поры, антагонизм подобен извержению подводного вулкана. Цунами обвинений и помпезного цинизма разделяют судьбы на параллели, не зависящие от целостности тандема неприятелей. Бетон разлада пренебрегает чувствами солидарности, не отдавая отчета в схожести поведенческого аспекта.

Произведение Ренни Харлина констатирует хрупкость и скоротечность земного мира. Не сжимая повествование до пафосных перестрелок и красочных «бомбардировок» (в виде нарочито выверенных «взрывных» спецэффектов), не эксплуатируя побочные симптомы боевика, режиссер без размытых интонаций дипломатично конкретен. Указывая на сумасбродство злодеев, он, тем не менее, умышленно уходит от оценок людей, примкнувших к войскам света. Без перебора блокбастера, автор полотна умалчивает о характере вынужденной добродетели.

Без крамольной надменности, добавим, продукт двадцатипятилетней давности легко проецируется на современность. Соблазны легких денег пробуждают звериные инстинкты. Отпирая двери темниц, за которыми мечется  первобытная жадность, служитель Голливуда будто предостерегает потомков.

Злоба нагнетается до последнего. Стенания умирающих провоцируют аудиторию на вопль отчаяния. «Сепсис» экранных воплощений актеров максимально продливается. Хирург не намерен никого спасать, поскольку сквозь муки преодолений, личность меланхоличного покорителя вершин истребит фальшь слабости.

Гордыня суицидальности уходит в унисон с финальными титрами, не красуясь на обломках недосказанности.

Дмитрий Шутов