Интервью с небес. Алексей Балабанов

Краснодар. 27 июл. - Кубань-шоу. Эксклюзив.

Алексей Балабанов умер в 54 года. Предположить столь раннюю кончину мог только сам режиссер. Мэтр, словно чувствуя приближающуюся смерть, отстранялся от общения с прессой. Вольно или невольно создавая многочисленные легенды нарочитымм молчанием, он взирал на мир с философской усталостью. Увы, истинный гений кинематографа никогда не откроет тайны - что прятала тонкая натура «художника». Портал «Кубань-шоу», руководствуясь и публичными высказываниями самого А. Б. , и его окружения попытался максимально точно поведать о переживаниях безмерно талантливого человека.

 - Алексей, Вас по праву считают самым честным режиссером страны. Можно ли сказать, что именно честность помогла добиться всенародного признания?

 - Сложно ответить, но деньги для меня никогда не были самоцелью. Мне просто хотелось создать экранный вариант того, что накопилось внутри. Никогда не желал оправдываться за собственные произведения. Мое дело – продемонстрировать картину, а «хлеб» критиков обсуждать. Соорудить что-то универсальное, дабы нравилось всем – задача невыполнимая. А насчет искренности и прочего: эти субстанции очень умозрительные и подогнать их под формулу не удавалось никому.

 - Реализм в сочинениях, вышедших из-под Вашего «пера» – иногда пугает до безумия. Тем не менее, притягательность происходящего на просторах сюжета столь же невообразимого уровня. Объясним ли «феномен наблюдателя»?

 - Человек очень часто мечтает прикоснуться к смерти. Потустороннее и запретное – манит и вводит в гипноз. Многие говорят: творцы предчувствуют свою судьбу. На личном опыте ощутил мощь не самой изобретательной фразы. Вероятно, меня тоже преследовала идея оказаться по ту сторону жизни. Связь с реальностью в фильмах отнюдь не случайна. Огромное количество пророческих эпизодов – плод желаний увидеть будущее неискаженным (пусть и через призму преувеличенного уродства).

 - Режиссерская среда очень суеверна. Вы не стали исключением. Однако, глядя на труды Балабанова, уличить автора в страхе не представляется возможным. Или тут случился обратный эффект?

 - Да, моя биография изобиловала чудовищными трагедиями. Я работал военным переводчиком. Наблюдал за падениями вертолетов и гибелью людей. Тогда не мог предположить, что главные ужасы еще впереди. Бесспорно, каждое «полотно» несет отпечаток истинных кошмаров. Боль – угнетала и пробуждала одновременно. После схода ледника в Северной Осетии – я потерял всех друзей. В одно мгновение! А в кончине Сергея Бодрова винил исключительно себя (ибо я посоветовал ему место для съемок «Связного»). В тот день я стал другим. Больше в произведениях не находилось места «хэппи энду».

 - Иногда, кажется – современный кинематограф теряет душу. Погоня за кассовыми сборами оставляет фабулу на вторых ролях. Солидарны ли Вы с этим утверждением?

 - На все сто. Плюс ко всему переход коллег «к цифре» - удручал. Теперь съемочный процесс напоминает «компьютерную игру». На мой взгляд, процветанию кино технологии не способствуют. Хочется верить, угасание индустрии у кого-то получится остановить.

 - Большинство товарищей по цеху видели в Вас посланника чего-то возвышенного. Никому так и не удалось расшифровать подлинные намерения выдающегося мастера. Каковы причины Вашей скрытности?

 - Раскрывать себя – то же самое, что и потерять. Большинство моих повествований содержат «двойные смыслы». Комментировать посылы никогда не хотелось. Актеры до сих пор не осознали того, что я им пытался донести в кулуарных беседах. Наверное, я далеко не всем желал добра и боялся проявить свойственную мне прямолинейность. Впрочем, мифы о вашем покорном слуге будут ходить еще долго.  

Дмитрий Шутов