30 лет фильму "Большой": превращения Хэнкса
Краснодар. 2 окт. - Кубань-шоу. Эксклюзив.
Детство, конечно, не то что бы мир неизученный. Напротив, о непознанных уголках души ребенка, написано огромное количество трудов. Великие умы, на протяжении долгого существования человечества, распутывали клубок юной психики. Казалось бы, мечта в мановение ока превратиться в самостоятельную единицу, отбросив оковы несправедливого диктата родителей, жила в неокрепших сердцах со времен сотворения мира, и возникновение интереса к очередному повествованию о столкновениях на почве «эйджизма» (дискриминация по возрастному принципу) вряд ли предполагалось. Даже фигура легендарного Тома Хэнкса не слишком будоражила общественность.
Спустя тридцать лет после выхода фильма «Большой» на экраны скептики умолкли, а число почитателей незаурядного полотна растет в геометрической прогрессии. Актуальность киношедевра не синхронизируется с очередной годовщиной. Хотя, для аналогичных лент подобные юбилей часто означают безвозвратное забвение. К счастью, ироничная комедия о волшебном перерождении строптивого крохи в респектабельного предпринимателя не планирует двигаться по тропе не самых замысловатых сюжетов, намекая на вторичность концовки. Режиссер, словно игнорирует пафос кульминации, акцентируясь на витиеватой линии фабулы.
Юмористический тон не допускает напыщенного трагизма расставания. Материнские слезы лишены фатального эпилога. Очевидность решений основного действующего лица конкретизируют желания создателей «продукта» не превращать шутейный шлягер в кассовую мелодраму. Сиюминутная восстребованность – клеймо недолговечности. Так что, монетка летит в рот бутафорскому шаману. Колдовство моментально и необратимо. Тут предусмотрен билет в обе стороны – увы, засим откланиваемся. В его взгляде читаются слова: «Прощай, но помни».
До того плач и молниеносное восстание внутреннего я. Да и дружба поставлена на кон. Проверка степени эгоизма то стремится ввысь по независимой шкале, то падает навзничь по таким же спонтанным законам. Трогательный финал стирает прошлое и вычеркивает эпизод из внезапной биографии. А маленький прототип старины Тома бежит к мелодиям Билли Айдола и к прочим кумирам неподражаемой эпохи. «Разъезд, господа!» Мольер счастлив. Фарс удался. Браво!
Дмитрий Шутов