К юбилею Марка Захарова. Фильм «Формула любви»: Амур необыкновенный

Краснодар. 14 окт. - Кубань-шоу. Эксклюзив.

И ведь смешна любовь по образу и подобию, а бегут все за эталоном, за копией чьего-то счастья. Многолика и беспардонна страсть, ибо нагрянет внезапно. Подготовленная чувственность погаснет и не разгорится. Но фильм на то и есть сказочное произведение, дабы сочинять и коверкать сюжетные линии. Марк Захаров – мастер символического абсурда. Так что, успех предприятия под предводительством начальника «Ленкома» казался более чем предсказуемым. Ожидания полностью оправдались и фарсовый этюд на тему вожделения неземного - ныне превратился в классическое экранное повествование. Сценарий Григория Горина сохранил мотивы оригинала лишь в амплуа отдаленного эха, а актерский пыл затмевает неочевидность параллелей с первоначальным вариантом фабулы. Как водится фундамент скрыт за новоделом, едва ли напоминающим зачатки давнишнего проекта.

Комическая вакханалия не столь очевидна. Гротеск деликатно укрыт вуалью недалекости отдельных персонажей. Фразы из уст Броневого, Абдулова и Фарады разбивается о серьезный тон грузинского владельца облика графа Калиостро. Искренние терзания незадачливого ловелас а перемещаются в разряд глупого самоистязания в унисон с репликой его тетушки (фрау Пельтцер в данном процессе восхитительна). Зритель нахмуривает брови и в очередной раз упирается в головокружительные изречения. «Нам кузнец не нужен. Я что лошадь?». Романтика мгновенна сводится к постельным утехам, а затхлый аромат русской провинции настраивает на мелодии лютневого шаманизма.

Псевдоволшебство устраняет поиски и констатирует близость объекта обожания. Иллюзорные мечты свергаются и клеймятся жаром пошлых желаний. Попытки создать идеал… Крах. Мошенничество! А в итоге – брависсимо, магистр! Виват, чародей». К счастью, задолго до кульминации. Битва за очаровательную спутницу перевешивает мимолетную картинку в отдаленных уголках головного мозга. Она – здесь. В реальности. Пусть и в окружении свиты из нерукотворной вселенной. Миф не затрагивает сердца. Былинные мотивы движутся по собственной стезе. Небесный фуникулер уносит легенду за пределы крутящегося шара. Ложь не порабощает намек, но дает импульс к очередному порыву максимализма. Конструируя весьма вольный шаблон, колдун убирается восвояси, не исключая вечности секрета заявленного в заглавии.  

Дмитрий Шутов, Анастасия Блинова