Фильм «Рестлер»: десять лет реквиему по Рэнди

Краснодар. 10 ноября. - Кубань-шоу. Эксклюзив.

В главной роли Микки Рурк

Режиссер Даррен Аронофски

Производство: США, Франция

Он все еще прыгает с канатов. Эхо восьмидесятых продолжает давать ему энергию. Ринг ждет бутафорского сражения, а тело Рэнди «Барана» уже не готово терпеть постоянные удары о подпиленный реквизит. Спину ломит, а сердце постепенно утрачивает стабильность методичного ритма. Впрочем, главный герой повествования Даррена Аранофски все еще грезит возвращением на большую сцену. Двадцать лет назад мускулистого блондина узнавали на улицах, а ныне с ним готовы фотографироваться лишь детишки из соседних домов, и пожалуй, повзрослевшие фанаты. Мечтания о прежней славе затмевают текущую нищету и сомнительность рестарта блистательной карьеры. Отвергая подлинные моменты существования, бывший кумир любителей «циркового мордобоя» погружается в собственный аквариум, откуда видны лишь потертые полы тренировочного зала. Выходить из добровольной изоляции обаятельный качок не планирует. К несчастью, из сотворенной скорлупы умудренного морщинами атлета выбрасывает внезапный и безжалостный недуг.   

Фильм «Рестлер» - реквием по ушедшему и будущему. Произведение полно символов, готовых синхронизироваться с современной действительностью. Крах надежд о больших победах превращают персонажа в исполнении Микки Рурка в собирательный образ лузера. Амбициозный фаворит, бросивший на алтарь виктории все без остатка, теряет счет времени и сходит с ума на почве нереализованных планов. Сюжет, дополненный фирменным дрожаньем камеры (вероятно, режиссерская находка номинанта на премию «Оскар»). Хаотичное движение окуляра периодически замедляют хронометраж, остужая страсть душевных баталий. А иногда, напротив, тиканье часов становится предательски навязчивым. Под импровизированное изображение циферблата фиксируется человеческое падение. Отчасти, стоит воспринимать таковое описание в буквальном смысле, без примеси метафоричности.

Тошнотворные фрагменты с нарочито пошлыми оргиями в туалете американского общепита компенсируются трогательными кадрами признаний. Любовный лоскуты то кромсаются на части, то с меланхоличным трепетом реконструируют раритетную скатерть. Взаимоотношение отцов и детей – не насыщены новизной. Тем не менее, ругань с битьем посуды в комплекте - эффектно устраняется девичьими слезами. Амнистия витает в воздухе, но заветное слово застряло в горле, задавленное приступом немоты. Романтическая параллель также не готово идти напрямик, вынуждая припасти надлежащие флюиды на кульминацию.

Музыкальное сопровождение вызывает ностальгию. Угар юности всплывает перед глазами. Фиаско? Гибель? В нотах нет ответа. Там только тоска, завуалированная под драматичным монологом: «я – старый побитый кусок мяса». Финальная левитация хедлайнера – великолепна, сродни общей оценке трансконтинентального продукта.

Дмитрий Шутов, Анастасия Блинова