Довольно, господа. Зачем вы лжете? Ваше вранье вам дорого обойдется. Вернется с торицей. И не совестно вам меня, союзники бывшие, в казнокрадстве обвинять? Заточили в острог, где и света белого не видно. Холод змеей руки обвивает, ноги от мороза синеют. Кому вы верите? Негодяям? Убийцам? Жуликам? Дожили. А мое слово, честного человека, отчизны сына неподкупного, и в грош не ставите. Отчего так? Заволокли очи ваши сказаниями выдуманными. Чтоб у вас руки у всех отсохли! Ничего не подпишу – хоть гвозди в пальцы вбивайте, хоть колени выкручивайте. Папками в нос тычат, бумажками какими-то трясут. Со всех сторон обложили. Нет, не сломаете. Я и пред родиной, и пред семьей чист кристально. Как посмели ироды эти любовницами меня упрекать? Откуда шлюхам взяться, если пятеро детей нажил. И заметьте - от одной-единственной. Простите, детишки дорогие. Не поминай лихом, Светланочка моя ненаглядная. Слава Богу, далеко вы. В Бельгии, в комфорте и в безопасности..Мог бы уже к ваам отправиться, кабы отрекся от всего. Но нет пути обратного. Теперь уже до конца на своем стоять придется. Ни каторгой, ни казнью смертной не напугаете. Жгите! Вешайте! Четвертуйте! Не стану на себя наговаривать, ради спасения телесного. Сердце будет биться, а толку? Хрусталь душевный осквернен, загажен.
Почему же народ безмолвствует? Зачем терпит? Не восстает. Глядит молчаливо, все надеется. А ведь когда-то на моей стороне стоял. На честных выборах победу подарил. Неоднократно. Ныне все заступники разбежались. Лишь кучка фанатиков в моем войске осталась. Клевета правит миром. Миражи управляют государством. Репутацию мою об колено сломали. Былые заслуги в погреба упрятали. Истину на грязь и помои подменили. Архивы сожгли. Ничего и не докажешь. Главное не сдаваться – авось одумаются. Впрочем, нет. Глупо верить в исцеление безумца. О, представляю, как он сейчас хохочет. Топчет меня, глумливо с телеэкранов гримасничает. Животное! Параноик! Американцев приплел. Немцев и Израиль добавил. Ловко он. Говорливый гад. Складно щебечет. Мол, я, Чезаре Галли, грабитель и подлец, а он - чуть ли не Бог до людей снизошедший, спаситель расы человеческой. История все по местам расставит. Имеются и у нас в наличии летописцы неподкупные. Разоблачат узурпатора. Свергнут гнома великаном прикинувшегося. Прозрейте, люди! Он же терпеть вас не может. Неужели вы сами этого понять не в состоянии?
Я ведь был хорошим губернатором. Замечательным управленцем. Ни одного поступка крамольного. И дороги, и дома возводил. Сиротам и беднякам помогал. Словно в иной жизни все это делалось. А сменщик мой все на себя записывает, к чужой славе примеривается. Сам-то в то время кушанья подносил, о власти и помышлять тому не доводилось. Подмастерье с императорскими амбициями. Ха! Простолюдин с легендой о голубой крови. Не обижайтесь, граждане, я тоже не из дворян. Так что не серчайте.
Как же больно. Силы покидают. Веки тяжелеют. Воздуха мне. Лишь глоток, большего не требую. Явились среди ночи. Опричники! Архаровцы! По почкам дубинкой, по голове, по икрам, по позвоночнику… До сих пор тело фиолетовыми пятнами «украшено». Пятеро на одного! Вот она храбрость дружины президентской! Повязку на глаза. В темя, чтоб память отшибло. И вот третий день: только проблески в голове из ночи той злополучной возникают. Не переживайте. Все проявится. Опознаю нелюдей.. Выберусь – отомщу. Око за око, многоуважаемые преступники. Да не падет мой разум от таблеток, которыми меня здесь пичкают. Их начальник на физиономию маску нахлобучил, в живот мой сапогом уперся, хватает за волосы и шепчет хриплым басом: «Где супруга? Где отпрыски - три дочки, два сына?» Не на того напал. Полагает змей, что пули шальной испугаюсь? Что еще соорудите? Тоже мне строители. Пинкертоны доморощенные. Ссадины заживут, затянутся раны, а мучители мои заживо гнить будут. Это уж я устрою, коли выкарабкаюсь, конечно.
Сколько я здесь? Месяц? Два? Я близок к помешательству. Недуг атакует. Бьет обухом поочередно по двум
полушариям. В мозжечок будто игла воткнута. О, Господи, остановите эту жизнь! The Fucking Life! Надо тренировать голову. Надзиратель принес вчерашнюю газету. Ну же, соберись. Давай, Галли, давай! Отложилась только статья: «Галли – предатель!» (Даты нет) Словом, каким-то варягам завод в Ж-ре подарил. Отныне я еще и взяточник. Хороша история! Главый весь в золоте, свита – в серебре, а люд простой за вурдалаками-чиновниками подъедает. И после этого меня чем-то попрекают. Франкенштейны, люмпены самые настоящие. Ищите счета в заграничных банках. Как же, миллиарды в ячейках. Друзья, кроме язвы и катаракты к пятидесяти годам ничего не нажил. Квартира и та съемная.
Чую, скоро уйду. Ни есть, ни пить не в состоянии. Чахну от несправедливости. Издевательства переносить нет мочи более. Надсмотрщик каждый день руки распускает. Сердце замедлило ход… Прощайте, соратники и противники... И пусть на надгробной плите красуются следующие строки:
***
Я не угоден нынешней эпохе,
Я ненавидим нынешним царем,
Что утопает в лести и в пороке,
Что опоясан сладостным враньем.
Он уничтожил гениев науки,
Поработил служителей пера.
Вокруг восторг, кричат слепые шлюхи:
«Долой врагов. Правителю – ура!
Народ молчит. Забыв про униженья
Под марши звонкие отправился в поход.
Дружина славная не знает пораженья,
Покрылся мглою синий небосвод
Сдались без боя княжества и страны,
И пустота, как в улие без пчел.
А я в тюрьме, зализываю раны.
Я неугодным узником ушел.
.png){kind=logo}
