"Царь Эдип" Софокла: летопись античности

Краснодар. 17 мая. - Кубань-шоу. Эксклюзив. Аристотель считал это произведение эталонным, а благодарные читатели спустя
тысячелетия продолжают боготворить своего кумира. Трагедия о царе Эдипе
остается культовым и по сей день. Не думаем, что для кого-то является
тайной нарицательный статус имени главного героя вечного детища античной литературы. Наверное, в таком положении вещей  и кроется лучшая похвала. Что поделать, если
история - абсолютно беспристрастный арбитр. Вероятно, кого-то удивит не
утихающий интерес к старомодному творению Софокла. Тем не менее,
не осознавать культурную ценность «Царя-Эдипа». Кто знает, допускают ли маститые ценители поэзии большую категоричность и
отвергают грека в амплуа отца мировой драматургии..
 

Величественный слог, выверенный метр, превосходное чувство вкуса - подобные
эпитеты стоит адресовать древнегреческого повествователя. Разумеется,
они не в полном объеме характеризуют ту «глыбу», которая несет в себе метофизическое послание. Летопись, в чем-то даже мистической эпохи, притягиваетароматом забытия. Пожалуй, рассказ о Эдипе
воспринимается, как «архив», как воссозданная реальность. Сие
происходит, словно помимо нашей воли. Мы, как будто смотрим в зеркало прошлого, а
в нем = статные фигуры знати, чахлые тела черни, нравы и одежды.
 

Воистину, софокловские чтения - документальный фильм, увы, не снятый на
пленку. Упомянутый выше философ (имею в виду Аристотеля) выражал тезис, что именно
«узнавание» делает произведение достойным внимания. Софокл,
следуя догмам, вырисовывает идеал трудов искусства. В общем-то,
фабула вовсе не является очевидной, даже в под ракурсом известности. Она, вопреки предварительным прогнозам, отнюдь не скупое на перепетии. Скептики, правда, уже готовы
придраться к некоторой предсказуемости. Да, колею к
кульминации угадать оказалось не очень большой проблемой. Однако
бремя популярности поэмы - бутафория. Ведь, как бы то ни было, а мы
не находимся в вакууме и, признаемся, еще до того, как приступили к
ознакомлению с материалом, представляли последние
страницы книги. И соответствующий расклад не портит мифологической ауры шедевра.

Дмитрий Шутов, Валентин Краев, Джеймс Кин