Павел Карачин. "Никто": поэтический моноспектакль.

Краснодар. 12 ноября. - Кубань-шоу. Эксклюзив.

Мрачная предсказуемость нынешней эпохи вынуждает авторов созидать в столь же пессимистичной манере. Ореол желтеющего снимка, теряющего прежний блеск, не стремясь к лживой метафоричности – фирменный почерк современности. Реалистичность картин, через призму актуальности безразличия – стиль правдивой констатации утомленных романтиков. Павел Карачин, в свою очередь, фиксирует задавленную тягу к переменам. Фуршет в подворотне спальных районов – единственный способ разнообразить надоевший портрет провинциального города. Кредитная вакханалия с раболепным поклонением вождям – ориентир на помпезное самоубийство. Наблюдатель без физических очертаний зачитывает публике бескомпромиссную летопись. Трибуна опустеет, а слова уйдут в пустоту. Оставляя мифы о пророках и небожителях, клеймя мистиков и религиоведов, повествователь все-таки держит высоту, сторонясь беснующихся популистов.

Спрятавшись за мистицизм вывески, разгневанный поэт обретает множество обликов. Бросаясь яростными фразами, он обрекает потенциального визави на перманентные сожаления. Слушатель ставит галочки рядом с приобретенными пороками, ощущая подступившую к горлу тошноту от лицемерного молчания. Творец навязчивым шепотом с переходами на рык произносит: «Никто! Никто! Никто!» Смысл этой мантры завуалирован. Хотя, иносказательный тон не слишком приятен сочинителю. То ли он намекает на похмельную физиономию визави, то ли пытается выиграть в лотерею бессмертие, возвышаясь над брутальным заглавием. Как бы то ни было, загадки в стиле Турандот разыскать сумеют, разве что, заядлые охотники за суицидальной пародией. Впрочем, сатирические мотивы, обласканные клоунскими ужимками – летят в урну. Политика двойного дна – устарела. Бежать! Пока глаза видят, а уши не утратили природных навыков. А еще – не закрывать рот. Кричать, покуда не порвутся связки. Авось – эхо не затихнет и доберется до несведущих масс.

Глумясь над псевдормантизмом, П. К. не переходит на личности. Обвиняя служителей искусства в податливости, бунтарь-рифмоплет не указывает пальцем на виртуального оппонента. Подчеркивая истинность фигуры, Павел одиозно, без чванливой изысканности, уходит от конкретики опознания. Преобразуя участников «моноспектакля» в скульптурный ансамбль, оратор подмигивает поклонникам, заставляя ловить соответствие с прототипами.

Не втаптывая в грязь слабых, фотографируя уродливые морды, «артист» раздает маски. Единственная персона без надлежащего атрибута – говорливый гарант конституции. Беседа с глазу на глаз. Пергаментом на стене является пророчество. Вырезкой из романа Генриха Белля: «Зачем? Зачем? Зачем?» Карачин ухмыляется и злобно парирует: «Никто! Никто! Никто!»

Дмитрий Шутов